Ко дню празднования Крещения Руси размещаем статью настоятеля хевизского прихода, посвященную святым князю Владимиру и королю Иштвану, приведших свои страны — древние Русь и Венгрию в семью христианских народов более 1000 лет назад. 

*

Святые князь Владимир и король Иштван

28 июля Русская Православная Церковь и весь Русский мир, который не ограничивается отдельными странами и регионами, чествует святого равноапостольного князя Владимира, крестителя Руси. А менее, чем через месяц, 20 августа, в Венгрии торжественно отмечается день святого короля Иштвана, который подобно князю Владимиру, привел ко Христу свой народ в 1000 году. Кстати, в 2000 году святой Иштван канонизирован и Православной Церковью.
Мы не будем повторять общеизвестных исторических фактов и выводов, а посмотрим на другие интересные моменты крещения наших народов святыми Владимиром и Иштваном, на которые мало обращают внимания популярные издания.
Эти два праздника дают прекрасный повод еще раз оглянуться на богатую историю двух наших стран, задуматься о значении цивилизационного выбора, сделанного этими великими государями 10 веков назад. Особенно интересно посмотреть на историю практически одновременного крещения Руси (в 988 году) и Венгрии (в 1000 году) не изолированно друг от друга, а в их взаимосвязи через общий контекст религиозной и политической ситуации центральной и восточной Европы конца первого тысячелетия. При таком подходе нам откроются глубокие исторические и духовные связи наших народов, обусловленные схожим началом жизни во Христе.
Эта схожесть становится более очевидной при сравнении с историей принятия христианства западной Европой. Там проходила постепенная христианизация языческих народов в течение почти целого тысячелетия, и в большинстве случаев она шла медленно. После падения Римской империи в разное время, к разным народам приходили миссионеры и вначале крестили главу государства, а за ним и весь народ. Новые христиане из простых людей часто ничего не знали о своей вере, мало кто понимал суть христианства. Катехизация была на низком уровне и часто, спустя некоторое время, «новопросвещенные» возвращались снова в язычество.
Также надо учитывать, что хотя к народам западной Европы христианство пришло несколькими веками раньше, чем к славянам и венграм, но это было время, когда христианское мировоззрение еще не полностью устоялось, Церковь сотрясали богословские споры и ереси, которым были особенно подвержены не укрепленные в вере новопросвещенные народы. Только в последние века первого тысячелетия христианский мир получил ясные и точные формулировки основных принципов своей веры, так называемые догматы Церкви, выраженные в постановлениях семи Вселенских соборов (последний состоялся в 787 году в Никее). После этого новые народы, принимающие крещение, могли сразу воспринять христианское вероучение во всей полноте и ясности.
Кроме одинаковой, по историческим меркам, даты крещения, другое общее и очень важное свойство исторических решений князя Владимира и короля Иштвана заключается в том, что эти решения были приняты осознанно и совершенно свободно. Ведь не секрет, что некоторые народы и страны приняли христианство от своих победителей, оно им было навязано внешней силой. Но в случае крещения Руси и Венгрии это был свободный выбор суверенного, ответственного государя.
Всем известно красивое и наполненное глубоким смыслом летописное предание о том, как князь Владимир, будучи в раздумьях о выборе веры для своего народа, послал делегацию по разным странам, которая вернувшись, поделилась впечатлениями о религиозной жизни других народов. Причем предпочтение все единодушно отдали Православию, ибо именно в православных храмах древние русские люди были свидетелями необыкновенной красоты богослужений и ощущали истинное присутствие Божие. Этот критерий – «красота и истина» на многие века вперед определил и характер религиозности русского человека. По словам академика Д.С.Лихачева, «испытание вер имело в виду не то, какая вера красивее, а то, какая вера истинная. А главным аргументом истинности веры русские послы объявляют ее красоту. И это не случайно! Именно в силу этого представления о примате художественного начала в церковной и государственной жизни первые русские князья-христиане с таким усердием обстраивают свои города, ставят в них центральные храмы».
Личная свобода в выборе веры князем Владимиром и королем Иштваном привела и к относительно независимому характеру их отношений с церковными центрами — Римом и Константинополем. И это тоже важная общая черта религиозности русских и венгров.
Так, князь Владимир, уже решив принять Православие, не стал вести долгие переговоры с Византийскими императорами (братьями-соправителями Василием II и Константином VIII), но при первом же нарушении ими ранее взятых обязательств, пошел войной на империю, взял Херсон и уже с позиции победителя говорил с Константинополем, призывая миссионеров для крещения своего народа. Тем самым он исключил даже тень сомнения для будущих поколений в свободном характере этого исторического выбора.
Так же и святой Иштван, когда получил от римского папы корону, то был удостоен особого титула «апостолический король», подчеркивающий его независимость и дающий свободу в делах управления государством и Церковью.
Другой интересный факт состоит в том, что не так много найдется народов, у которых был этот четко определенный момент принятия христианства. Момент, который оказался не неким эпизодом истории, а ее коренным переломом. Подобно тому, как каждый человек принимает святое крещение в определенный день и потом память об этом событии придает ему духовные силы в течении всей жизни, так и наши народы имели четко определенный момент крещения, который стал их настоящим духовным рождением. И то, что крещение наших народов произошло на заре их государственности, делает христианской всю дальнейшую историю Руси и Венгрии. Это существенная особенность истории наших стран.
Кроме общих духовных качеств и схожей истории принятия христианства, нужно отметить и гармоничные политические отношения Руси и Венгрии на рубеже тысячелетий. Из «Повести временных лет» монаха Нестора (1113) узнаем, что князь Владимир был в добрых отношениях с королем Иштваном: «жил в мире с окрестными князьями — с Болеславом Польским, и со Стефаном Венгерским, и с Андрихом Чешским. И были между ними мир и любовь».
Но не только первые христианские правители были близки по времени и по духу. Мало кто знает, что среди первых русских святых были трое венгров. Это история трех братьев – Георгия, Ефрема и Моисея, которые были воинами в дружине князя Бориса, сына князя Владимира.
Борис и Глеб – первые русские святые, страстотерпцы, которые своим подвигом задали на многие века вперед характер благочестия русского человека. Они не стали поддаваться на провокацию своего брата Святополка, не подняли меч братоубийственной войны, но предпочли смерть ради сохранения мира на родной земле.
Младший из братьев-венгров, служивших святому князю Борису был Георгий, который своим телом защитил князя и первое копье убийц попало в него. Старших братьев не было на месте кровавой расправы, но когда они вернулись в лагерь и увидели растерзанное тело брата, то оставили княжескую службу, не поддались естественному порыву отомстить убийцам, но покинули мирскую жизнь, с тем, чтобы на деле исполнить апостольский завет: Не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим.12:21). Моисей просиял подвигами благочестия в Киево-Печерской обители, а Ефрем ушел на север и там, в Тверской земле, основал Новоторжский Борисо-Глебский монастырь, в честь святых князей страстотерпцев Бориса и Глеба. Три брата венгра стали святыми – Георгий как мученик, а двое старших преподобные. То есть у истоков русской святости стоят трое благочестивых венгров!
Все это лишний раз подтверждает вечную истину, что духовная близость людей и народов не определяется только по языку и происхождению, ибо во Христе нет ни эллина, ни иудея (Кол.3:11), но решающими становятся общие христианские качества, нелицемерное следование заповедям, искреннее стремление к торжеству Божией правды и справедливости.
И сейчас удивительным образом мы являемся живыми свидетелями, как эти глубинные, вроде бы забытые и покрытые пылью веков связи, просыпаются и начинают работать. Когда общие глобальные вызовы для христианской совести и нравственности сдувают наносные политические обиды последних двух столетий и главными оказываются не они, а тысячелетние общие духовные корни. Мы видим, как становится востребован не исторический, а мета-исторический опыт наших народов, на заре своей истории свободно выбравших путь ко Христу и всегда имеющих силу и волю отстаивать во Христе обретенную свободу.

протоиерей Николай Ким, доктор богословия,
настоятель Хевизского православного прихода